Идеальная мишень - Страница 73

— Нет, — улыбнулся я, — врачи считают, что я много курил. Это наказание за мое легкомыслие и несдержанность.

— Ты очень похож на отца, — вздохнула мать. — Мне казалось, что ты будешь его продолжением. Я так хотела, чтобы у тебя тоже был сын. Но Илзе похожа на вас обоих.

— Ты ей ничего не говори, — попросил я мать, — может, еще все кончится хорошо и я вернусь.

Она всегда чувствовала малейшую фальшивую ноту в моих словах. И теперь она медленно покачала головой:

— Ты говоришь мне не правду. Я наклоняю голову, беру ее руки в свои и замечаю, как сам начинаю плакать. Что мне ей сказать?

Как мне ее утешить?

— Прости, прости меня, — шепчу я ей, словно сам виноват в своей болезни. Она кладет мне руку на голову.

— Будь сильным, — говорит она чуть дрогнувшим голосом, — я знаю, как это страшно. Твой отец умер от похожей болезни. Будь сильным, Эдгар. Он держался до самого конца. Только об одном тебя прошу: постарайся вернуться. Я хочу еще раз увидеть тебя. Ты мне обещаешь?

— Да, — шептал я, уткнувшись в ее ладони и сам не веря в свои слова, — да, да…

Вот уже четыре дня я вспоминаю наш разговор. Деньги исправно поступают на счет, а я все не решаюсь еще раз позвонить домой. Поймав такси, которое везет меня на авеню генерала Леклерка, в южную часть города, я прошу остановиться у телефонной будки. Достаю карточку и быстро набираю номер телефона. Со своего телефонного аппарата спутниковой связи я не хочу звонить.

Если Хашимову удалось подсоединиться к моему мобильному телефону, то вполне вероятно, что Кочиевский может прослушивать и мой телефон спутниковой связи.

Лучше позвонить с обычного автомата. Наш домашний телефон не отвечает.

Странно, сейчас в Москве уже вечер. Куда они могли пойти? Отправились в гости к знакомой мамы? Позвоню попозже. Я снова сажусь в такси, и мы едем к нужному мне дому. Здесь установлены диктофоны. Я нажимаю на кнопку под табличкой с фамилией «Дюверже» и долго жду. Но в ответ — молчание. Я снова нажимаю кнопку.

Кажется, в доме никого нет. Очень плохо.

Большой семиэтажный дом с мансардами. Куда могла уйти мадемуазель Дюверже? Хотя по парижским меркам сейчас совсем не поздно. Она может явиться домой и за полночь. Я нажимаю кнопку еще раз. Снова молчание. Не получилось! От досады хочется кусать губы. Я еще не знаю, что, когда приеду сюда еще раз, все будет еще хуже для меня. Перед глазами всплыла сцена, увиденная по телевизору.

Мои спутники не только пристрелили посланцев Хашимова — «они их еще и пытали, перед тем как убить», сказал диктор. Интересно, что они хотели узнать у несчастных?

Погуляв полчаса, я возвращаюсь к дому. Опять никого. Глупо и обидно. У меня в запасе была всего одна ночь. Я все еще надеялся, что смогу уговорить Труфилова уехать куда-нибудь и потянуть несколько дней, увеличивая свой счет в банке. Мне все еще казалось, что можно оставаться порядочным человеком, начав игру на стороне отъявленных негодяев.

Похоже, что сегодня мне уже не дождаться мадемуазель Дюверже. Я снова иду к телефону-автомату и звоню домой. И сразу слышу тревожный голос матери.

— Алло, — кричит она, — алло, я вас слушаю. Кто это говорит?.

Она никогда раньше не кричала. Мне сразу не понравился этот крик, в нем слышалось предчувствие большой беды.

— Это я, мама, что случилось?

— Илзе пропала, — сообщает мне мама убитым голосом, — она не вернулась из школы. Я весь день бегала по городу, искала ее. Только сейчас вернулась, и мне позвонили. Они сказали, что девочка у них. Сказали, чтобы я не беспокоилась. И еще у меня была какая-то женщина от них.

— Кто позвонил? — У меня от волнения задрожали руки. Даже если бы в меня сейчас выстрелил убийца, я бы оставался спокойнее. Если это дело рук Кочиевского, я прямо сейчас возьму билет обратно в Москву и найду этого мерзавца, чтобы убить его. — Какая женщина? — заорал я.

— Они просили передать, что будут ждать твоего звонка, — сообщает мне мама, — я записала их телефон. Они будут ждать твоего звонка. Ты меня слышишь, Эдгар?

— Конечно, слышу. Ты не волнуйся, мама. Ты только не волнуйся. Дай мне номер телефона, — говорю я, чувствуя, как начинаю дрожать от ненависти. Кто бы это ни сделал — он покойник. Но почему Кочиевский пошел на такую авантюру?

Зачем ему моя дочь? Ведь я исправно выполнял все его приказы.

Мама диктует мне номер телефона в Москве.

Я запоминаю номер и еще раз говорю:

— Ты только не волнуйся. И не нужно никуда звонить. Ты меня понимаешь.

Не нужно сообщать в милицию. Мы сами во всем разберемся. Ты меня поняла?

— Да, да. Я очень боюсь, Эдгар. Она уже взрослая девочка, они могут ее обидеть.

— Не обидят. Закрой двери и никому не открывай. Я тебе попозже перезвоню. Какая женщина к тебе приходила?

— Я не знаю. Она расспрашивала про Илзе. Может, она из милиции. Она, кажется, что-то знает.

— Главное — ничего не бойся. Ничего не бойся! — кричу я ей.

Я быстро набираю московский номер, который дала мама. Кто мог сыграть со мной такую шутку? Кому понадобилась моя дочь? Наконец я слышу знакомый голос, от которого судорога сводит мое тело.

— Здравствуйте, Вейдеманис. Я очень рад, что вы позвонили. Мы уже думали, что вы пропали. После того как вы так здорово подставили наших людей, мы очень на вас обиделись. Мы даже не думали, что вы способны на такую подлость.

Это Самар Хашимов. Значит, он остался жив. Значит, сам не поехал в Схетон и там убили его боевиков. Более того, он вычислил, что это с моей помощью были подставлены его люди. Вычислил и сделал единственно верный ход.