Идеальная мишень - Страница 76

— Тогда вам вообще нечего волноваться. Первая группа против нас, вторая — за нас. Можно продолжать работать, — улыбнулся Дронго.

— Нельзя, — покачал головой Потапов. — Я же вам сказал: в игре участвуют очень сильные игроки. И сделаны солидные ставки. Ваша мальчишеская непосредственность здесь не поможет. По следам группы Кочиевского отправится другая группа — с противоположной целью. Они должны будут найти и доставить в Москву Дмитрия Труфилова. И справятся с этим гораздо лучше, чем вы. Они, если хотите, совершенно беспринципны и более последовательны в своих действиях.

— То есть вы хотите сказать, что в Европу улетят две группы, каждая из которых попытается выполнить свою задачу? — спросил Дронго.

— Совершенно верно, — кивнул Потапов. — И я рассчитываю на ваше понимание. Вам совершенно незачем лезть в эту игру. Это большие деньги, много крови и много грязной политики. Скажите Всеволоду Борисовичу, что вы заболели.

Или объясните ему, что решили отказаться от этого расследования…

Дронго молчал. Потапов поспешно добавил:

— Вы можете даже сослаться на меня. Объяснить, что это я отсоветовал вам заниматься розысками Труфилова.

Дронго по-прежнему молчал.

— Ну, так как же? — не выдержал генерал. — О чем вы думаете?

— Сложная комбинация, — в задумчивости проговорил Дронго. — То, что Кочиевский и люди, стоящие за ним, не хотят, чтобы Дмитрий Труфилов вернулся в Москву, — понятно. Он слишком опасный свидетель. Но о чем думают те, кому нужно добиться осуждения Ахметова? Ведь, по логике вещей, они должны только радоваться, что на их стороне в игру вступил еще один игрок, пусть даже такой одиночка, как я. Но вы почему-то просите меня не участвовать в поисках Труфилова. Тогда получается, что и второй группе он не нужен в качестве свидетеля для Романенко. Он нужен, чтобы подтвердить компромат на их соперников. Я правильно понял?

— Я всегда знал, что с вами невозможно договориться. — Потапов вскочил с дивана. — Что вы себе позволяете? Генерал ФСБ специально приехал для встречи с вами, объясняет вам ситуацию, предостерегает от ошибок, а вы позволяете себе подобные домыслы. Какое вам дело до того, что они сделают с Труфиловым? Его и так найдут, без вашей помощи. Занимайтесь обычной уголовщиной и не лезьте в политику. Можете считать это моей настоятельной просьбой. Или приказом, если вас так больше устраивает.

— Я не сотрудник контрразведки, генерал, — улыбнулся Дронго. — Я всего лишь частный эксперт.

— Ну хватит, хватит, — проворчал Потапов. — Я знаю, что вы прекрасный эксперт. Но один раз в жизни послушайте доброго совета. Наблюдение с вас мы снимем. С Кочиевским договоримся, чтобы он про вас забыл на всю оставшуюся жизнь. Возвращайтесь домой, отдыхайте, работайте, если хотите. В Москве столько дел, столько запутанных историй, столько маньяков. Вы же аналитик, прекрасный эксперт. Можете помогать нашим следователям, принесете пользу.

— А Труфилова пусть ищут другие?

— Да, другие! — закричал Потапов, теряя терпение. — Разве я вам плохо все объяснил?

— Не кричите, — поморщился Дронго. — Я не люблю, когда на меня кричат.

— Извините. — Генерал снова сел на диван. Тяжело вздохнул. Немного помолчав, взглянул на Дронго и спросил:

— Ну как, согласны?

— Конечно, нет, — ответил Дронго, глядя прямо в глаза Потапову. Он поднялся с дивана. — Спасибо за предостережение, Леонид Владимирович. Но я думаю выйти на финиш раньше этих двух групп. Полагаю, что у меня неплохие шансы.

Он направился к двери. Неожиданно остановился, оглянулся. Потапов сидел на диване, откинувшись на спинку и прикрыв глаза.

— Леонид Владимирович, — позвал Дронго.

— Что? — не открывая глаз, спросил генерал.

— Вы действительно думали, что вам удастся меня отговорить? Вы считали, что я смогу отказаться от расследования?

Потапов наконец открыл глаза и посмотрел на Дронго. Долго смотрел, секунд десять. Потом опять прикрыл глаза. Усталым голосом проговорил:

— Не верил. Знаю вас, поэтому не верил.

— Спасибо. — Дронго открыл дверь и вышел в коридор.

Генерал снова открыл глаза и посмотрел в спину Дронго.

— Негодяй, — усмехнулся он.

Париж. 15 апреля

Ночью я вернулся к себе в отель. В небольшом холле сидел Широкомордый.

Увидев меня, кивнул с явным удовлетворением. Как будто я мог куда-нибудь исчезнуть. Я подошел к нему и спросил:

— Как доехали?

— Что? — Он явно удивился вопросу — ведь «идеальная мишень» должна молчать, когда в нее стреляют.

— Все прошло нормально? — продолжал я.

— Конечно, мы добрались на поезде. — Я все верно рассчитал. Самолет исключается, там регистрируют билеты и фамилию пассажира. А брать машину, показывая кредитную карточку, они не решатся. Тем более что у таких типов не бывает кредитных карточек. Они платят за все наличными.

И тут, не давая ему опомниться, задаю еще один вопрос:

— В Схетоне тоже все прошло нормально? Он явно испугался. Я говорил вполголоса; к тому же в холле, кроме сонного портье, никого не было, да и тот в этот момент говорил по телефону. Но все же Широкомордый очень испугался. Глянув по сторонам, он спросил:

— Вы о чем? Я вас не понимаю.

Я посмотрел на его пухлые пальцы. Этими самыми пальцами он пытал людей и убивал. Пусть даже таких же мерзавцев, как он сам. Возможно, именно Широкомордый прикончил ударом ножа несчастного пассажира в самолете.

— Все ты понимаешь, — пробормотал я сквозь зубы и направился к лифту.